Рене Генон

           Глава 1.
           Путь инициатический и путь мистический
          
          Цель данной работы - рассмотреть одну из наиболее распространенных на сегодняшний день ошибок, а именно смешение эзотерической и инициатической сферы со сферой мистической или, если угодно, смешение соответствующих точек зрения. Поскольку подобная ошибка не только широко распространена, но ее не всегда можно считать неосознанной; она глубоко укоренилась в последнее время в определенных кругах. Сейчас модно называть «мистческими» все восточные учения, даже если чисто внешне в них нет и тени того, что могло бы дать повод к подобным заключениям. Вина за подобную ошибочную интерпретацию прежде всего ложится на тех ученых-ориенталистов, которые пришли к этой мысли не столько в силу каких-то конкретных причин, сколько в силу недопонимания и более или менее неосознанного желания сводить все к западной точке зрения1. Однако эту точку зрения поддерживают и те, кто не поддался столь ошибочному уподоблению, а старается распространять его вне достаточно узких рамок мира ориенталистов лишь ради выгоды, которую можно из него извлечь, что гораздо более страшно не только потому, что именно этим определяется широкое распространение подобного заблуждения, но и потому, что здесь проявляется представляющая серьезную опасность тенденция к «аннексии». С нашей точки зрения такие люди (их можно было бы назвать религиозными экзотериками) являются наиболее «серьезными» отрицателями эзотеризма, и так как они отказываются принимать что-либо, лежащее вне сферы экзотеризма, то для них подобная «аннексия» гораздо более удобна, чем тотальное отрицание, и они стараются как можно быстрее переодеть в одежды «мистицизма» все собственно инициатические учения2. По правде говоря, в религиозной сфере, к которой принадлежит мистицизм, есть нечто, что могло бы претендовать на подобное сближение или, скорее, на его видимость; это то, что принято называть «аскетизмом», поскольку в каком-то смысле «аскетизм» - это «активный» метод в отличие от мистицизма, который характеризуется отсутствием метода и «пассивностью», к чему мы еще вернемся3: однако само собой разумеется, что все эти приближения носят чисто поверхностный характер. Любопытно, что ни те, кто пытается объединить инициацию и мистику по вполне определенным причинам, ни те, кто делает это более или менее неосознанно, не сомневаются в том, что во всей сфере инициации нет ничего неопределенного или неясного, но, напротив, все предельно ясно и «позитивно»; на самом деле, инициация по своей природе абсолютно несовместима с мистикой.
          Эта несовместимость не связана со значением слова «мис-тицизм», созвучного со словом «мистерия», которое обозначало в древности действо, принадлежащее к порядку инициатическому; однако «мистицизм» относится к разряду слов, употребляя которые, если хочешь быть понятым, необходимо опираться не столько на этимологическое значение, сколько на смысл, который это слово приобрело в ходе длительного употребления и который будет единственно понятным для окружающих. В течение нескольких веков значение слова «мистицизм» настолько укоренилось, что практически невозможно употребить его в ином значении; в данном случае это значение, на наш взгляд, не имеет и не может иметь никакого отношения к инициации, прежде всего потому, что мистицизм принадлежит только религиозной сфере (то есть сфере экзотерической), а также потому, что мистический путь отличается от пути инициатического по всем основным позициям, и результатом этой разницы является их полная несовместимость. Уточним, что в данном случае речь идет скорее о несовместимости деятельности, чем принципа; мы не ставим своей целью отрицать значение мистицизма или ставить под сомнение место, которое он на законных основаниях занимает в ряду традиционных форм; более того, мы допускаем возможность сосуществования инициатического и мистического путей4 и хотим лишь сказать, что невозможно следовать одновременно двумя путями; мы не можем предвидеть цели, к которым они ведут, однако, в силу глубокого различия между областями, к которым они принадлежат; можно лишь с уверенностью заявить, что эти цели будут различными.
          <...>
          Мы не ставим перед собой задачи детально рассмотреть все различия между мистической и инициатической точками зрения, поскольку только это потребовало бы многотомного исследования; наше намерение - еще раз подчеркнуть разницу между инициацией и мистицизмом, которые, в сущности, соответствуют двум «путям» не только различным, но и несовместимым в том смысле, о котором мы уже говорили. По этому поводу очень часто вспоминают о «пассивном» характере мистицизма, тогда как характер инициации «активен», это замечание, конечно же, истинно при условии, что будут сделаны необходимые уточнения. В мистицизме человек ограничивается пассивным восприятием самого себя и всего, что его окружает, в чем и заключается для него основная опасность, поскольку, таким образом, он «открыт» любым влияниям5, какого бы порядка они ни были; более того, за редким исключением, люди не обладают достаточной теоретической подготовкой, чтобы хоть как-то разграничивать эти влияния. Напротив, в инициации человеку полностью принадлежит инициатива «реализации», которая, постепенно развиваясь под строгим и непрестанным контролем, в итоге должна привести к преодолению собственно человеческих возможностей человека. Необходимо добавить, что одной этой инициативы недостаточно, поскольку очевидно, что человек не может прыгнуть выше собственной головы, однако, и это для нас сейчас наиболее важно, именно инициатива представляет собой для посвященного исходную точку «реализации», тогда как у мистика такой опоры нет даже в том, что не выходит за рамками человеческих возможностей. Это различие представляется нам достаточно четким и понятным, ибо из него хорошо видно, что нельзя одновременно следовать двумя путями - инициатическим и мистическим, однако его недостаточно: следует подчеркнуть, что оно дает ответ лишь на экзотерическую часть поставленного вопроса, и, во всяком случае, не является исчерпывающим в том, что касается инициации, поскольку включает в себя далеко не все необходимые условия; но прежде чем перейти к рассмотрению этих условий, нам еще предстоит развеять ряд заблуждений.
          
          
          Глава 2.
          Магия и мистицизм
          
          Обычно магию и мистицизм смешивают те, кто в силу разных причин стремится к более или менее категорическому отрицанию реальности инициации, пытаясь заменить ее чем-то иным; с другой стороны, в определенных кругах, которые имеют неоправданные притязания на причастность к инициации (например, в среде оккультистов), появилась тенденция рассматривать как неотъемлемую часть инициации множество вещей, ей совершенно чуждых, среди которых магия, как правило, занимает первое место. Эта ошибка вызвана теми же самыми причинами, по которым магия представляет собой реальную опасность для современного западного человека. Основная из них - стремление приписывать чрезмерную важность всему «феноменальному», о чем свидетельствует бурное развитие на Западе экспериментальных наук. В сущности, представители Запада так легко соблазняются магией и настолько заблуждаются относительно пределов ее власти только потому, что магия, как ни странно это звучит, также принадлежит к экспериментальным наукам, хотя, разумеется, существенно отличается от дисциплин, которые преподаются под этим именем в университетах. Однако не стоит заблуждаться: речь идет о вещах, не несущих в себе ничего «трансцендентного»; и даже если существование такой науки может быть оправдано ее приближением к высшим принципам, от которых, если следовать концепции, общей для традиционных наук, зависит абсолютно все, она, тем не менее, окажется в последнем ряду второстепенных, временных приложений. Именно такое отношение к магии свойственно всем восточным цивилизациям: существование магии на Востоке не подлежит сомнению, однако ей принадлежит не столь почетное место, как это принято считать на Западе, который охотно приписывает другим собственные стремления и концепции. На Тибете, в Индии или Китае практическая магия как «специальность», если можно так сказать, - удел тех, кому не дано подняться на высший уровень; это, конечно же, не говорит о том, что остальные не способны творить чудеса, внешне похожие на чудеса магов, однако и цель, и средства в этом случае будут совершенно другими. Во всяком случае, даже если ограничиться познаниями западного мира, подчерпнутыми из легенд о святых и историй о колдунах, которые, в сущности, очень похожи, нетрудно увидеть, что чудеса, каковы бы они ни были, вопреки уверенности западных «ученых», сами по себе ничего не доказывают6.
          Очевидно, что заблуждения в вопросе о важности подобных вещей и значимость, которую им незаслуженно приписывают, существенно увеличивает их опасность; как правило, все представители Запада, желающие «заняться магией», демонстрируют полнейшее непонимание того, с чем они собираются иметь дело, что обусловлено полным отсутствием традиционного образования в современном западном мире. Однако, помимо множества шарлатанов, эксплуатирующих доверчивую наивность наших современников, и просто мечтателей, верящих в возможность придумать свою «науку», существуют люди, которые пытаются серьезно изучить природу этих феноменов, не обладая ни достаточными на то способностями, ни организацией, которая могла бы их поддержать и защитить, что, в сущности, является грубым и невежественным эмпиризмом; они поступают как дети, которые, предоставленные сами себе, желают управлять неведомыми им опасными силами, поэтому не стоит удивляться, если подобные действия приводят к плачевным результатам.
          Говоря о плачевных результатах, мы в первую очередь имеем в виду опасность нарушения внутреннего равновесия, которой подвергаются эти люди. Это нарушение является слишком частым следствием общения с тем, что принято называть «жизненным планом», который является по сути ни чем иным, как областью инициации, связанной с телесным уровнем и в силу этого наиболее доступной для обычного человека. Этому можно дать очень простое объяснение: речь идет исключительно о развитии определенных индивидуальных возможностей внутреннего порядка; если оно происходит неестественно, негармонично, неупорядоченно, в ущерб высшим возможностям, вполне объяснимо и даже в каком-то смысле неизбежно, что это приводит к прискорбному результату, не говоря уже о возникновении противодействия, как правило ужасного, тех сил «промежуточного мира», с которыми человек неосознанно вступает в контакт. В данном контексте не особенно важно значение употребленного нами слова «силы»; мы предпочли его более понятному слову «сущности», поскольку для тех, кто не привык к символическому языку, последнее может дать повод к разного рода иллюзорным «персонификациям». Сфера «тонкого проявления», как мы часто объясняли, гораздо обширней и сложнее, чем мир телесный; однако изучение и того, и другого в равной мере возвращает к так называемым «природным наукам» в собственном смысле данного выражения; желание увидеть в этом нечто большее – достаточно странное заблуждение. В них нет ничего не только «инициатического», но и «религиозного»; и в сущности, они являются скорее препятствием, чем поддержкой в достижении истинно трансцендентного знания, не имеющего ничего общего ни с современными науками, ни с «феноменизмом» и открывающегося лишь интеллектуальной интуиции, которая одновременно является чистой духовностью.
          Большинству людей, в той или иной степени погрузившихся в изучение экстраординарных феноменов или феноменов, которые таковыми представляются, в конце концов это занятие наскучивает: разочарованные незначительностью достигнутых результатов, не оправдавших их ожиданий, такие люди очень часто, и это важно отметить, обращаются к мистицизму7, который, как это ни удивительно, отвечает тем же самым нуждам и стремлениям. Разумеется, мы не ставим под сомнение тот факт, что по своему уровню мистицизм гораздо выше магии; однако необходимо отдавать себе отчет в том, что несмотря ни на что, разница между мистицизмом и магией не столь велика, как это кажется на первый взгляд: речь идет лишь о «чудесах», видениях или, другими словами, чувствительных и чувственных проявлениях разного порядка, которые принадлежат сфере человеческих возможностей8. Это говорит о том, что опасность заблуждения и нарушения равновесия далеко не преодолена: облеченные в иные формы, они не становятся менее опасными, напротив, их опасность в каком-то смысле даже увеличивается, поскольку пассивность мистика открывает его всем возможным влияниям, тогда как маг до известного предела защищен от влияния этих сил своим активным к ним отношением, что, впрочем, не говорит о том, что рано или поздно он не попадет под их власть. С другой стороны, мистик практически всегда бывает обманут своим воображением, плоды которого невообразимым образом смешиваются с реальными результатами «опытов» в его сознании. По этой причине не стоит преувеличивать важность «откровений» мистиков, по крайней мере, отношение к ним должно быть очень трезвым9; интерес подобных видений заключается в том, что во многих случаях они совпадают с традиционными сведениями, которые не могли быть известны «ясновидцу»10; однако было бы ошибкой и даже искажением истинного положения вещей пытаться найти в видениях подтверждение традиционным знаниям, которые в этом не только не нуждаются, но сами являются единственным подтверждением того, что подобные видения - не что иное, как плод воображения и человеческой фантазии.
          
          Глава 3.
          Различные заблуждения,
          касающиеся вопроса о посвящении
          
          Нам кажется небесполезным упомянуть еще о нескольких ошибках, касающихся природы и целей инициации, поскольку все, что нам удалось прочесть по этому вопросу за последние годы, говорит о всеобщем его непонимании. Разумеется, речь не идет о подробном обзоре публикаций, посвященному детальному разбору всех ошибок; это было бы слишком неинтересно, гораздо важнее рассмотреть наиболее «типичные» случаи; такой подход избавляет нас от необходимости указывать не только на конкретных авторов, но и на конкретные школы, что весьма существенно, поскольку наши замечания будут носить «неличностный» или, если выражаться более точно, - неиндивидуальный характер.
          Прежде всего обратимся к широко распространенным в последнее время концепциям, согласно которым инициация - это не более чем явление «морального» или «социального» плана11. На наш взгляд, подобные концепции являются «приземленными» и ограниченными, впрочем, как мы не раз повторяли, наиболее грубая ошибка далеко не всегда самая опасная. Чтобы избежать недоразумений, еще раз напомним о том, что данные концепции не приложимы к первой части инициации, известной в античную эпоху под названием «малые мистерии»; они, и мы объясним это в дальнейшем, касаются в первую очередь человеческой индивидуальности в интегральном развитии ее возможностей, то есть находятся вне сферы телесных способностей, проявляющихся в области, общей для всех людей. Нам трудно понять, в чем заключалась бы значимость и собственно цель инициации, если бы она ограничивалась лишь повторением в новой, более таинственной, форме всего, что есть наиболее банального в светском образовании, того, что «доступно всем и каждому». Разумеется, мы не собираемся отрицать того, что инициатическое знание могло бы найти применение на уровне социальном, равно как и на любом другом уровне, но это уже совершенно другая проблема: прежде всего, подобные временные приложения не могут составлять цели инициации, так же как второстепенные традиционные науки не представляют собой ее сущности; во-вторых, характер этих приложений не соответствует характеру того, о чем мы только что говорили, поскольку они исходят из принципов, не имеющих ничего общего с заповедями современной «морали», особенно когда речь идет о столь дорогой многим нашим современникам «морали светской», пути действия этих приложений уже в силу их природы недоступны непосвященным и, следовательно, далеки от того, что когда-то было названо «стремлением к надлежащему образу жизни». До тех пор, пока мы, пусть даже с наилучшими намерениями, ограничимся «мора-лизаторским» подходом к символам, дело посвящения не продвинется вперед; к этому вопросу мы еще вернемся в дальнейшем, когда речь пойдет об инициатических методах обучения.
          Наиболее «тонкие» и, вследствие этого, наиболее опасные ошибки происходят, когда об инициации говорят как об «общении» с высшими состояниями или «духовными мирами»; это заблуждение проистекает прежде всего из желания увидеть «высшее» в том, что реально является лишь необычным или «анормальным». Нам следует еще раз повторить то, что мы говорили о смешении психического и духовного12, поскольку именно в этом заключается наиболее часто встречающаяся ошибка. В психических состояниях нет ни «высшего», ни «трансцендентного» начала, ибо они полностью принадлежат индивидуальному человеческому состоянию13; когда же мы говорим о высших состояниях существа, то подразумеваем под этим исключительно состояния над-индивидуальные. Некоторые заходят в этом заблуждении еще дальше и употребляют слово «духовный» в качестве полного синонима к слову «невидимый», тем самым к категории «духовного» они относят все, что не укладывается в понятие обычного и «нормального»; дело доходит до того, что кое-кто зачисляет в эту категорию «эфирный» мир, то есть просто-напросто наименее грубую часть мира телесного. В этих условиях приходится опасаться, что «общение», о котором идет речь, сводится в конечном счете к «ясновидению» или же к психическим способностям подобного уровня, вполне реальным, но все-таки незначительным. Как правило, все так и происходит, во всяком случае в том, что касается современных западных псевдо-инициатических школ, большинство из которых вполне сознательно ставит своей целью «развитие скрытых психических возможностей человека»; однако к вопросу о так называемых «психических силах» и заблуждениях, с ними связанных, мы еще не раз вернемся.
          Но это еще не все: для многих инициация является лишь общением с высшими состояниями; подобное определение, разумеется, нельзя считать исчерпывающим. На самом деле, это общение устанавливается средствами собственно экзотерического порядка, в частности, религиозными ритуалами; однако не стоит забывать, что в данном случае в силу вступают как духовные, так и пси-хические влияния, хотя и с целями, отличными от целей инициации. В каком-то смысле вмешательство «не-человеческого» элемента возможно и на уровне истинной инициации; однако, наличие этого общего признака не является достаточным основанием для того, чтобы смешивать религиозную и инициатическую области или же сводить существующие между ними различия лишь к разнице уровней, тогда как истинное различие заключается в природе этих областей. Подобного рода смешение достаточно часто совершают те, кто по разным причинам пытается изучить инициацию «извне», эзотеризм ни в коем случае не является «внутренней» частью религии, даже в тех случаях, когда он находит в ней поддержку или же опирается на нее, как, например, в Исламе14; кроме того, ини-циацию нельзя назвать и особым видом религии, предназначенной для меньшинства, как полагают, например, те, кто приписывает «религиозный» характер античным мистериям15. Нам было бы довольно затруднительно рассмотреть здесь все различия, существующие между религиозной и инициатической областями, поскольку даже если бы мы ограничились лишь мистикой (которая является частью области религиозной), нам потребовалось бы очень много времени; поэтому в данной работе мы лишь еще раз подчеркнем тот факт, что религия рассматривает человека только с точки зрения его индивидуальности и никоим образом не стремится вывести человека за ее рамки, утверждая его в этом состоянии16, тогда как цель инициации - превзойти это состояние и сделать, в конце концов, возможным переход к состояниям высшим, свободным от какой бы то ни было обусловленности.
          Следовательно, во всем, что касается инициации, общение с высшими состояниями должно рассматриваться не как цель, а лишь как исходная точка для достижения истинной цели; оно предваряет действие духовного влияния и необходимо лишь для дальнейшего овладения этими состояниями, тогда как цель религиозных ритуалов - осенить человека «благодатью», которая в каком-то смысле приобщает его к себе, но никогда не проникает в него. Для большей наглядности приведем следующий пример: если человек, который вступает в общение с ангелами, не выходит при этом за рамки человеческой природы, он ни на шаг не продвигается на пути инициации17; речь не идет о том, чтобы общаться с существами, которые находятся в «ангельском» состоянии, но чтобы достичь и реализовать себя в таком над-индивидуальном состоянии, разу-меется, не как человеческое существо, что было бы абсурдно, а как существо, проявляющее себя человеческим в одном из своих со-стояний, обладая одновременно возможностями других состояний. В сущности, любая инициатическая реализация носит «внут-ренний» характер в отличие от «выхода из себя», который составляет основу любого «экстаза» в собственно этимологическом смысле этого слова18: это, разумеется, не единственное, но одно из основных отличий между мистическими состояниями, целиком принадлежащими религиозной сфере, и состояниями инициа-тическими. В конечном счете суть данного вопроса сводится именно к этому, ибо смешение инициатической и мистической точек зрения, реальную опасность которого мы стремились подчеркнуть, по самой своей природе способно ввести в заблуждение людей, которые не поддались более грубым искажениям современной псевдо-инициации и без труда постигли бы суть инициации истинной, если бы не столкнулись в самом начале своего пути с этими ошибками, незначительными на первый взгляд, но более чем что-либо удаляющими человека от понимания инициации.
          
          Глава 4.
          Условия посвящения
          
          Возвращаясь к вопросу об условиях инициации, мы хотели бы еще раз подчеркнуть, хотя это и кажется само собой разумеющимся, что основным условием инициации является некая природная к ней наклонность или способность, без которой любое усилие в этом направлении будет тщетным, ибо человек может развивать лишь те возможности, которые заложены в него изначально; эта способность, которую иногда называют «предрасположенностью к посвящению», представляет собой собственно «предназначение», которое требуется всеми инициатическими традициями19. Кроме того, это единственное условие, которое в определенном смысле является общим для инициации и мистицизма, - очевидно, что мистик также должен обладать определенной природной склонностью, хотя и совершенно отличной, а в чем-то и противоположной вышеуказанной природной склонности; кроме того, для мистика это условие является не только необходимым, но и достаточным - все остальное предоставлено обстоятельствам, от которых зависит переход тех или иных способностей мистика от «силы» к «действию», что обусловлено «пассивным» характером мистицизма, о котором шла речь выше: мистик не только не может совершать каких бы то ни было личных усилий или действий, но, более того, должен тщательно избегать их как вещей, противных избранному им «пути»20, тогда как в случае с инициацией, в силу ее «активного» характера, подобного рода усилия представляют собой условие не менее необходимое, чем первое, условие, без которого был бы невозможен переход от «силы» к «действию», в котором, собственно, и заключается «реализация»21.
          Все вышесказанное лишь в малой степени раскрывает основное различие между мистицизмом и инициацией, заключающееся для нас в «активном» характере инициации и «пас-сивном» - мистицизма, и позволяет сделать вывод о том, что для возможности инициации необходимо условие, которого нет и не может быть в сфере мистицизма. Это условие, о существовании которого не подозревают или же недооценивают его значение на Западе, является, на наш взгляд, не только наиболее характерным, но и позволяющим дать достаточно четкое определение инициации, исключающее возможность разного рода недоразумений и путаницы; существование же подобного условия в области мистицизма просто недопустимо. Очень трудно, а то совсем невозможно, отличить истинный мистицизм от ложного; мистик уже по определению - человек уединенный и «неуправляемый», очень часто он и сам не знает, кем является в действительности; и тот факт, что в этом случае речь не идет о знании в чистом виде - ведь реальное знание всегда смешано здесь с чувствами и воображением, - только усложняет вопрос; во всяком случае, в этом есть нечто, ускользающее от всякого контроля, и мы берем на себя смелость сказать, что это обусловлено отсутствием у мистиков «средства распознания»22. Можно также сказать, что для мистика не существует понятия «родословной», его деятельность носит характер «спонтанного самозарождения» (на наш взгляд, эти выражения понятны без дополнительных объяснений); поэтому совершенно необоснованна уверенность тех, кто считает, что можно без особого труда отличить истинного мистика от ложного на основании лишь внешних признаков. Напротив, все подделки инициации могут быть безошибочно обнаружены в случае отсутствия условия, которое мы могли бы определить как принадлежность к постоянной традиционной организации.
          Большинство людей, несведущих в этом вопросе, полагают, что можно самостоятельно «посвятить себя», что указывает на определенное противоречие в терминах; они забывают (если вообще когда-то знали), что слово initium обозначает «вход» или «начало», они путают сам факт инициации, понимаемой в строго этимологическом смысле, с деятельностью, направленной на ее достижение. Инициация, понимаемая таким образом, во всех традициях называется «вторым рождением»; в самом деле, как человек может действовать, не будучи рожденным?23 По этому поводу можно было бы возразить следующим образом: если в человеке, который действительно является «предназначенным», уже заложены возможности, которые в дальнейшем будут развиваться, почему он не может развивать их самостоятельно, без каких бы то ни было внешних вмешательств? Этот вопрос можно было бы теоретически рассматривать, если считать человека «дважды рожденным» с первого момента его существования; однако, несмотря на то, что здесь в принципе нет ничего невозможного, это невозможно в условиях нашего мира, по крайней мере, в его настоящем положении. В первоначальную эпоху для человека было нормальным и естественным состояние, достижение которого в наше время стало возможным лишь на высших уровнях инициации24; более того, в ту эпоху само слово «инициация» просто не имело смысла. Мы живем в эпоху Кали-Юги, когда духовное знание становится тайным и достигнуть его могут лишь очень немногие; для этого необходимо наличие как минимум двух условий: о первом мы уже много говорили, что же касается второго – это личное усилие, в котором абсолютно не нуждались люди первоначальной эпохи, поскольку их духовное развитие шло так же естественно, как и телесное.
          Речь идет об условии, необходимость которого обусловлена законами, царящими в современном мире; чтобы лучше это объяснить, проведем здесь следующую аналогию: все существа каждого нового цикла на первой стадии заключены в «Мировом Яйце» в виде слабых зародышей - почему бы им не появиться в телесном виде сразу, без помощи родителей? Впрочем, иногда так оно и бывает - мы можем представить себе некий мир - но это будет уже не наш мир - в котором это реально. Отложим вопрос аномалий: возможно, существуют случаи «спонтанного самозарождения», которые мы отнесли к уровню мистики, подчеркивая «нерегулярный» характер последней по сравнению с «регулярным» характером инициации, не допускающей аномалий. Столь же необходимо уточнить пределы аномалий, которые, несмотря ни на что, подчиняются определенному закону, поскольку все вещи в этом мире существуют лишь как элементы всеобщего и универсального порядка. Всего вышесказанного, на наш взгляд, достаточно, чтобы понять, что состояния, достигаемые мистиком и посвященным, не имеют между собой ничего общего и подчиняются совершенно различным законам; однако мы считаем, что сказали о мистицизме достаточно, чтобы не возвращаться к этой теме и говорить только об инициации.
          Нам осталось лишь уточнить роль, которую играет в инициации связь с традиционной организацией; разумеется, эта связь никоим образом не отменяет необходимости внутренней работы, совершаемой каждым человеком, вставшим на путь инициации, но является предварительным условием для того, чтобы эта работа принесла желаемые плоды. Необходимо с самого начала уяснить, что хранители инициатического знания не могут передавать его своим ученикам так, как университетские профессора вдалбливают в головы своих студентов книжные формулы; инициатическое знание по сути своей является «непередаваемым», это не что иное как внутренние состояния, и обучить здесь можно лишь подготовительным методам, с помощью которых эти состояния достигаются. Реальная помощь со стороны в данном случае ограничивается поддержкой, облегчающей выполнение, и контролем, помогающим избежать всевозможных препятствий и опасностей; безусловно, значимость подобной поддержки неоспорима, и для человека, лишенного ее, все может кончиться неудачей; однако, не только это мы имели в виду, когда говорили о еще одном необходимом условии. Для инициации, понимаемой в прямом значении этого слова, о котором мы упоминали выше, все это носит второстепенный и, в каком-то смысле, случайный характер, когда речь идет о раскрытии возможностей, которые она в себе заключает. Раскрытие этих потенциальных возможностей можно собственно назвать инициатической передачей, которую лучше всего охарактеризовать как духовное влияние; в дальнейшем мы вернемся к этому более подробно, а сейчас ограничимся лишь указанием на роль, которую играет это влияние, являющееся связующим звеном между естественной наклонностью, изначально данной человеку, и усилиями по ее реализации, которые он приложит в дальнейшем.
          Мы уже говорили о том, что фазы инициации, равно как и фазы вызревания герметического «Мирового Яйца» (которое, в сущности, является ее символическим отображением) воспроизводят собой космогонические процессы25. Эта аналогия, основанная на аналогии «макрокосма» и «микрокосма», позволяет более четко, чем что-либо иное, прояснить вопрос, о котором идет речь. Можно сказать, что способности или возможности, изначально заложенные в человеке, представляют собой прежде всего не что иное как «первоматерию», то есть потенцию в ее чистом виде26; это хаотическое и мрачное состояние соответствует в инициатической символике светскому миру; именно в нем обретается человек, не достигший «второго рождения». Чтобы этот хаос постепенно начал принимать форму и организовываться, необходимо, чтобы инициатический порыв воздействовал на него посредством духовных сил, которые в Книге Бытия обозначаются как Элохим; этот порыв выражается формулой «Fiat Lux», где говорится о свете, который озаряет мрак и является необходимой точкой отсчета для последующего развития; с точки зрения инициации, этот свет представляет собой результат передачи духовного влияния, о котором мы только что говорили27. С этого момента духовные возможности человека не просто потенциальны, но готовы в любой момент раскрыться для действия на различных стадиях инициатической реализации.
          Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что для инициации необходимо последовательное выполнение трех условий, которые, соответственно, можно обозначить как «потен-циальность», «виртуальность», «актуальность»: вначале - «пред-назначение», совокупность некоторых возможностей, изначально присущих природе человека, в своем роде первоматерия, на основе которой будет совершаться инициатическая работа; затем - передача, посредством связи с традиционной организацией, духовного влияния, которая дает человеку «свет» и помогает развить и организовать заложенные в нем возможности; и, наконец, - внутренняя работа, осуществляемая при помощи «наставников» и внешней «поддержки», необходимых на первых порах; выполняя эту работу, человек постепенно проходит все ступени инициатической иерархии к своей конечной цели - «Освобождению» или «Высшему Отождествлению».
          
          Глава 5.
          Об инициатической регулярности
          
          Как мы уже говорили, связь с постоянной традиционной организацией является не только необходимым условием инициации, но представляет собой собственно инициацию в прямом смысле слова и обозначает «второе рождение» или же «перерождение»: «второе рождение» - поскольку открывает человеку мир, отличный от того, в котором протекает его телесная деятельность, мир, который может стать для него полем развития возможностей высшего порядка; «перерождение» - поскольку эта связь дает человеку исключительные права, естественные и нормальные для первых веков существования человечества, когда оно еще не было столь удалено от природной духовности и не погрузилось в материальность, присущую более поздним эпохам; эта связь должна дать человеку возможность возвращения к «первозданному состоянию», представляющему собой полноту и совершенство человеческой личности и являющемуся неизменно центральной точкой для достижения высших состояний.
          Кроме того, в этом вопросе необходимо настаивать еще на одном важном пункте: связь, о которой идет речь, должна быть реальной и действенной, а не надуманной и неэффективной, как пресловутая «идеальная» связь, которую некоторые пытаются обнаружить в современном мире28. Это очень легко понять, поскольку речь идет собственно о распространении духовного влияния, которое совершается по определенным законам; эти законы не менее строги, чем те, что царят в физическом мире, однако, в силу постоянно существующей взаимосвязи всех состояний и всех степеней универсального Существования, несмотря на непреодолимые различия этих законов, между ними все же есть нечто общее. Именно эта общность дает нам право употреблять слово «вибрация» по отношению к формуле Fiat Lux, посредством которой был освещен и преобразован хаос, хотя, разумеется, здесь речь не идет о вибрации, изучаемой физиками; равно как, говоря о «свете», мы не имеем в виду свет, который в состоянии визуально восприниматься человеческим организмом29. Однако подобные символические выражения, основанные на аналогии или сходстве, все же не совсем закономерны и оправданы, поскольку аналогия и сходство существуют в природе вещей и могут привести к последствиям куда более далеко идущим, чем это можно было бы предположить30. Мы подробней коснемся этого замечания, когда речь пойдет об инициатических обрядах и их эффективности; сейчас же будет достаточно упоминания о том, что существуют законы, без которых намеченный результат не может быть достигнут; равным образом физический эффект достижим лишь в условиях, подчиняющихся определенным законам. В данном случае речь идет об эффективной передаче посвящения, что объясняет необходимость реального контакта; и каким бы образом этот контакт ни был установлен, он всегда будет определяться законами действия духовных влияний, о которых мы только что говорили.
          Необходимость действенной связи влечет за собой ряд достаточно важных последствий как в том, что касается каждого отдельного человека, стремящегося к инициации, там и в том, что касается самих инициатических организаций; именно к этому вопросу мы сейчас и обратимся. Для многих эти последствия покажутся недостойными внимания, поскольку они не только разрушают давно сложившееся, привычное представление об инициации, но и ло-мают разнообразные неоправданные утверждения и необосно-ванные концепции.
          Прежде всего, очевидно, что для достижения истинной инициации недостаточно одного желания человека быть посвященным, пусть даже это будет желание соединиться с традицией, о которой он имеет «внешнее» представление31. На самом деле, речь идет не об «эрудиции», которая, как и все, что принадлежит светскому знанию, не имеет ни малейшей ценности, ни о грезах или воображении, ни о чувственном вдохновении. Все было бы очень просто, если бы для того, чтобы считать себя посвященным, было бы достаточно прочесть кое-какие книги (пусть даже священные Писания ортодоксальной традиции, снабженные эзотерическими комментариями) или же предаться мыслям о какой-либо организации, действовавшей в прошлом или настоящем, видя в ней (это тем более легко, чем меньше об этой организации известно) свой «идеал» (кстати, это слово, так часто употребляемое в последнее время по разным поводам, уже давно утратило свой истинный смысл); тем самым полностью устраняется предварительный вопрос о «предназна-чении», ибо каждый, кто стремится считать себя «должным образом посвященным», будучи одновременно судьей и ответчиком, без труда найдет великолепный повод (по крайней мере, в собственных глазах), чтобы обойтись при этом без лишних формальностей, более того - он уже не остановится на этом пути, приписывая себе достижение каждого следующего трансцендентного уровня. Однако люди, вообразившие себя «посвященными», не задумываются о последствиях, к которым это может привести: в данной ситуации уже нет ни выбора, ни контроля, ни «средств распознания» (в том смысле, в котором мы уже употребляли это выражение), ни возможной иерархии, ни, разумеется, никакой передачи. Именно эту ситуацию кое-кто с поразительным непониманием пытается преподнести как «модернизированную» концепцию инициации (модернизированную настолько, что она становится достойной светских «идеалов» демократии и равенства); вообразив себя посвященными (что является профанацией), такие люди теряют даже потенциальную возможность инициации.
          Однако оставим эти рассуждения, к которым мы, собственно, обратились, лишь чтобы указать на непонимание и беспорядок, столь характерные и распространенные в наше время; необходимо четко осознать, что все, касающееся инициации, не только предельно серьезно, но в реальном смысле «позитивно» (мы все же употребим этот термин, несмотря на то, что его истинный смысл был совершенно искажен светскими «учеными»); необходимо принимать вещи такими, какие они есть, или же совсем не говорить об инициации - на наш взгляд, невозможно найти некий компромисс между двумя этими позициями. Лучше честно отказаться от любой инициации, чем называть инициацией то, что является лишь грубой пародией на нее, не обладающей даже внешними признаками, способными скрыть подделки, о которых мы только что говорили.
          Возвращаясь к нашей отправной теме, отметим, что человеку недостаточно одного стремления быть посвященным, он должен быть реально «принят» какой-либо постоянной традиционной организацией, способной поддержать его в достижении поставленной цели32, передав ему духовное влияние, без помощи которого он не в состоянии, несмотря на все усилия, преодолеть преграды и оковы светского мира. Может оказаться, что, в силу отсутствия «предна-значения», его намерение, каким бы искренним оно ни было, останется без ответа, поскольку в данном случае речь идет не о «мора-ли», а лишь о «технических» правилах, основанных на «позитивных» (мы снова употребляем это неправильное определение за неимением лучшего) законах, столь же непреложных, сколь непреложны те или иные физические и ментальные условия при овладении определенными профессиями. В подобных случаях человек не может считать себя посвященным, какими бы ни были знания, им полученные (естественно, мы говорим об истинном понимании, пусть даже пока внешнем, а не о простой эрудиции, то есть о знаниях, лишь загромождающих память, как это свойственно светскому образованию); остается предполагать, что он никогда не зайдет слишком далеко, ибо теоретическое знание, требуемое для перехода на следующую ступень, уже предполагает наличие «предназначения», которое необходимо для достижения инициации, позволяющей ему трансформироваться посредством внутренней «реализации» в действенное знание. В конечном счете, с дороги сбиваются лишь те, кто переоценивает свои возможности, приписывая себе качества, несовместимые с их реальной природой.
          Перейдем теперь к другой стороне вопроса, а именно к самим инициатическим организациям: очевидно, что передать можно лишь то, что реально имеешь, следовательно, необходимо, чтобы подобная организация обладала духовным влиянием, которое она могла бы передать человеку, связанному с ней, что сразу же исключает все чересчур распространившиеся псевдо-инициатические образования, чуждые истинной традиции. Инициатическая организация не может быть плодом человеческой фантазии, она не может быть также основана, как это происходит с большинством светских обществ, по инициативе группы людей, объединенных какой-либо формой; даже если эта форма не придумана ими, а заимствована из собственно традиционных ритуалов, она все равно не годится для этих целей, ибо передача духовного влияния невозможна, если отсутствует постоянная связь, тем более, что в данном случае мы имеем дело с вульгарной подделкой инициации. Это справедливо еще и потому, что речь здесь идет лишь о гипотетическом, если не сказать воображаемом, восстановлении традиционных форм, исчезнувших в более или менее давние времена, таких как традиционные формы древнего Египта или Халдеи. Даже если эти формы использовались бы с серьезным намерением обрести связь с традицией, их породившей, такая попытка не принесла бы желаемого результата, поскольку реально обрести связь можно лишь с тем, что существует в действительности, и, кроме того, как мы уже говорили по отношению к отдельным людям, необходимо быть «принятым» высшими представителями традиции, к которой обращаешься, чтобы вновь возникшая организация стала в каком-то смысле продолжением старой, не допуская разрыва инициатической «цепочки».
          Таким образом, мы еще раз возвращаемся к уже высказанной идее о необходимости прямой и действенной связи и тщетности связи «идеальной»: нельзя вводить себя в заблуждение названиями, которые присваивают себе подобного рода организации, претендующие на подлинность. Существует множество не так давно появившихся объединений, которые именуют себя «розенкрей-церами», не имея при этом, разумеется, ни малейшего отношения к «Златорозовому Кресту»; об этой организации они имеют лишь самое отдаленное представление, считая ее «обществом», что является наиболее грубой из всех современных ошибок. Чаще всего это вызвано стремлением присвоить себе титул, чтобы добиться признания у непосвященных: однако подобные общества не представляют собой ничего серьезного даже в тех немногих случаях, когда их возникновение обусловлено искренним желанием «идеально» приобщиться к «Златорозовому Кресту». Замечания, высказанные нами по поводу данного конкретного примера, справедливы для всех изобретенных оккультистами и «нео-спиритуалистами» организаций подобного рода, как бы они ни назывались, организаций, которые, несмотря на все свои притязания, останутся для нас «псевдо-инициатическими», поскольку реально они не обладают знанием, которое можно было бы передавать, и представляют собой пародийную подделку, если не сказать карикатуру, на инициацию33.
          Добавим также, что члены истинно инициатической организации не могут по своему желанию изменить ее формы, по крайней мере, их сущность; это, разумеется, не исключает возможности (не по воле человека, а в силу обстоятельств) некоторого приспособления к обстановке, при условии, что оно не коснется средств сохранения и передачи духовного влияния, которым обладает данная организация: в случае невыполнения этого условия нарушается связь с традицией и теряется основное свойство такой организации - ее «регулярность». Кроме того, инициатическая организация не имеет права вводить в свои ритуалы элементы, заимствованные из традиционных форм, отличных от той, в рамках которой она существует³⁴; подобные элементы, адаптация которых носит искусственный характер, представляют собой в некотором роде фантазии, бесполезные с точки зрения инициации, они ничего не добавляют и, более того, в силу своей чужеродности, вносят элемент дисгармонии в стройное целое. Опасность подобных смешений, которая касается не только инициатической области, представляет собой предмет для отдельного разговора. Законы управления духовными влияниями - вещь слишком сложная и слишком многогранная, чтобы люди, которые не обладают достаточным для этого знанием, могли позволить себе безнаказанно вносить изменения в ритуальные формы, где самая незначительная деталь имеет свой смысл, истинная глубина которого им недоступна.
          Все вышесказанное позволяет нам сделать вывод о тщетности индивидуальных устремлений во всем, что касается образования инициатических организаций (как источника, так и принимаемых ими форм); по этому поводу можно отметить также, что не существует традиционных ритуальных форм, образование которых можно было бы приписать каким-то конкретным людям. Это нетрудно понять, если вспомнить, что конечная цель инициации не принадлежит к области человеческих возможностей; даже если ограничиться этим кратким замечанием, можно сделать вывод о необходимости наличия «не-человеческого» элемента, каковым, собственно, и является духовное влияние, передача которого представляет собой инициацию в истинном смысле.
          

(Перевод "Волшебной горы", 5, 1996)